Молчание ФАТИМЫ

- Ирина, к тебе можно? – раздался голос соседки Фатимы. Ирина засуетилась:

- Проходи, проходи, Фатима. Как раз к чаю. Вот блины испекла, - она стала подправлять скатерть и поставила еще одну чашку с ложечкой. В дом вошла пожилая женщина с узелочком в руке, который она протянула Ирине.

- Вот от меня к чаю, чак-чак, только-только медом полила.

- Ой, надо было беспокоиться, - радушно попеняла соседке. Фатима прошла по кухне и присела на табуретку у стола. Хозяйка налила душистый чай в чашку и протянула соседке. Та приняла ее и с удовольствием сделала первый глоток. Ирина тоже уселась, и пошло чаепитие. Только в полной тишине. Ни тебе взаимных рассказов, ни тебе обсуждения нескончаемых бабьих дел. Фатима молчала, ела блины и при этом негромко прихлебывала из чашки. Ирина же лакомилась медовым чак-чаком. Прошло довольно много времени, пока женщины не напились чаю. «Наконец-то», - с довольным вздохом Фатима отставила чашку в сторонку. Ирина встрепенулась:

- Давай еще по одной, соседка?!

- Ох, хватит, напилась вдоволь, до пота, – отказалась та. Вынула из кармана носовой платок, вытерла вспотевший лоб, - спасибо тебе, Ирина, за чай. Вкусный он у тебя.

- Это я в него сушеный смородиновый лист добавляю. Аромат совсем другой. А листья заготавливаю в мае. Самый душистый период.

- Хорошо у тебя, соседка. Дети выросли, разлетелись кто куда, только по праздникам и видишь их.

- А что хорошего? Живу одна. Муженька моего лет десять как нет. Дети приезжают, что ни говори, навещают. Только короткие эти свиданки. Дней пять, ну от силы неделю налюбуюсь на внучат, затем снова разлука. Сиди в четырех стенах, тоска, хоть волчицей вой. Жду вот теперь их на майские праздники. Как раз огород сажать будем.

- Да, что не говори, молодцы у тебя дети, – вздохнула Фатима, - не то что мои.

- А что твои? Тоже хорошие. Ты чего на детей грешишь? Твой сын Рамазан после смерти отца за старшего остался в семье. Молодец, дом построил, женился, к себе вас взял. О тебе и младшем брате заботится. Мало того, как Анвар женился, молодым помогает. В доме им уголок выделил, пока они с жильем разберутся. Не каждый так о своих родных печется, как твой Рамазан. Анвар всегда почтителен с тобой, слова поперек не скажет. Так что зря ты так на детей.

- Ох, миновало то время, когда я счастлива была детьми, - печально сказала она.

- Что-то случилось, горестно так вздыхаешь? – забеспокоилась Ирина, - болеет кто, или невестки что обидное сказали? Бывает. Современные девчонки сейчас - ой, палец в рот не клади, по локоть оттяпают, особенно городские.

- Совсем у меня плохо, соседка, - не сдержалась Фатима, - не знаю, что и делать?

- А ты расскажи, глядишь, полегчает. Я всегда так делаю.

- Тут говори не говори, а только чувствую, семья наша рушится. Устала я, Ирина, очень устала. Представляешь, целый день на ногах. Утром встань, завтрак приготовь, всех накорми, на работу отправь. Потом посуду помой, воды натаскай. Затем время подходит обед варить. Ведь прискачут, скорей-скорей поесть и опять бегом.

- А что ж невестки, Фатима? Помочь свекрови - это святое дело. Да и вообще все домашние дела надо на них взвалить. Молодые, пусть поработают. Я на твоем месте сидела бы барыней. Две снохи, сиди только командуй. Чем не рай на земле.

- Я бы тоже так радовалась. Рамазан, когда женился, у меня с невесткой Расимой все было хорошо. Намного легче стало. И разговаривала почтительно, сидели, бывало, за столом, после ужина свои бабьи секреты рассказывали. Расима все речи вела про моего сына, какие у него предпочтения в питании, какие любит блюда, про его привычки расспрашивала. Анвара приняла, как родного братишку. В новый дом въехали, я так радовалась. Сбылась мечта мужа, на участке дом стоит большой-пребольшой, какой представлялся ему. Наверное, Анвар обзавидовался старшему брату и тоже решил жениться, хоть и рановато было. Сама была на свадьбе, Ирина, помнишь, как я радовалась этому событию.

- Да, помню. Эх, хорошо погуляли. Мои дети, все как один приехали на ваше торжество. Спасибо, что не забыла, пригласила их.

- Ну как не пригласить, обижаешь, соседка. Наши дети вместе выросли. С малых лет росли, наши заботы вашими были, ваши тревоги нашими. Дружно жили. Теперь вот за что Бог наказал, или кто сглазил, не пойму, – опять же горестно вздохнула Фатима. - Анвар молодую жену Римму в дом ввел. Рамазан сказал, пока с жильем не определимся, вместе поживем. Дом большой, места всем хватает. С того дня и пошла моя мука. Чего молодые снохи не поделили, не знаю. Молчат обе, слова не вытянешь. Представляешь, Ирина, мне перестали помогать. Кивают друг на друга. Пока Риммы нет дома, поможет, стоит только молодой снохе в дом войти, Расима бросает все и закрывается у себя в комнатах. Римма тоже мигом шасть в свою спальню и носа не высовывает. Я их и ругала, и стыдила, бесполезно, что об стенку горох. И каждая отговаривается, мол, почему должна на кухне торчать, когда есть другая сноха, а почему только ей кушать готовить? И в сердцах плюнешь на все и скажешь им: марш из кухни, они прямо-таки горностайками шмыг, вмиг испарились. Вот теперь всех кормлю я одна. Раньше бывало, всей семьей за одним столом кушали. А теперь каждая сноха свою долю забирает, и уединяются по своим норам. Ох, тяжело на это смотреть, Ирина. Не так мечтала я старость встретить.

- А что сыновья? Скажи им,....

Продолжение читайте в пятничном ( от 28 июня 2019 г.) номере газеты