Все новости

Он благодарит судьбу за все: за то, что было, есть и будет

Мало кто поверит, что мужчине со снимка - Александру Игнатьевичу Решетникову, проживающему в с.Юмагузино, выходцу из с.Подгорное - 90 лет: он бодрый, подтянутый, жизнерадостный. Да-да, свой славный девяностолетний юбилей он отметил на днях в кругу любящих людей. Орденоносец, награжденный множеством почетных грамот, в том числе Грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР, совсем юнцом наравне со взрослыми трудился день и ночь. Он знает, что такое вечный голод и холод не понаслышке, до сих пор помнит вкус лебеды и запах свежесваренной картошки в мундире, которая тогда казалась вкуснее любого нынешнего десерта, помнит и тот день, когда пришла полуистлевшая похоронка на отца – невзрачный лист потрепанной бумаги, принесший в их семью столько горя, как над ней мама украдкой ночами рыдала в подушку, он не забыл, как односельчане разбирали пропитанные кровью вещи солдат, присланные с фронта в помощь селу – от безысходности, потому что носить было нечего. Но, несмотря на боль воспоминаний, он благодарит судьбу за все, что она ему уготовила Читайте статью о нем "Благодарит судьбу за все: за то, что было, есть и будет" - на нашем сайте



За опоздание - под суд

Свое 90-летие Александр Игнатьевич отметил 5 октября. Родился он в Подгорном.

- Отец работал кузнецом на машинно-тракторной станции, а мать – домохозяйка, - рассказывает он. - В 1937 году пошел в школу. Детей было много, два класса по 32 человека. В 1941-м, когда началась война, мне исполнилось 12 лет. Тогда ни радио, ни телевизоров, приехал из «района» человек, объявил эту страшную весть. Отца сначала по брони оставили, а в 1943-м все же призвали. С того года на МТС папу заменил я, сперва учеником, после - мастером по обработке металла, по изготовлению из него различных изделий, слесарем-медником. Эту работу я знал, так как изо дня в день крутился в кузне.

По словам собеседника, в военные годы все строго было – опозданий не допускалось. И не смотрели: подросток или взрослый. Задержался на 25 минут – под суд, сажали на три месяца. Мужчин в селе почти не было, в основном – женщины да дети. Матери тяжело приходилось: и домашние дела, и скот, и огород – огромный, их – четверых мальчишек поднимать, кормить (другие дети, к сожалению, умерли). Питались картошкой: по три ведра в день уходило, травой различной, молоко, благо, имелось.

«Помощь», пропитанная кровью

Вспомнил Александр Игнатьевич, как в их село поступила «помощь» с фронта:

- До сих пор перед глазами стоит, как прислали одежду раненых и убитых, пропитанную кровью, тем самым решили помочь деревенским, - говорит он. - Мать пошла, принесла фуфайку и ватные брюки. Фуфайка в плече с дырами, вроде снаружи все отмыли, а вата-то в крови. Эх, как морально женщинам было тяжело штопать и стирать эти вещи, а ходить в них… Представляете? Знаешь, что в этой одежде кто-то погиб, возможно, твой родственник, односельчанин или чужак. Люди уливаются слезами, а все равно берут: носить ведь нечего было.

…Мы с нетерпением ждали известий от отца. Но почтальона встречали с неким страхом, ведь неизвестно, что он принесет. Письма с фронта шли очень долго. Одно из последних пришло в январе из госпиталя: «Ранен в бедро», - сообщил папа, в феврале: «Вылечили. Посылают на фронт», в марте получили похоронку. Смертью храбрых он пал еще в январе… Папа похоронен в Украине, там он и убит был.

Судьбоносная поездка

До 1950-го Александр Игнатьевич трудился на МТС, а после ушел в армию. Служил в кавалерии три с половиной года.

По возвращении решил устроиться на работу в Кумертау – стать городским жителем, да не по нраву ему пришелся тот суетливый быт. Зато эта поездка стала, можно сказать, судьбоносной: именно там, на Кумертауском кирпичном заводе, он встретил любовь всей своей жизни – совсем молоденькую, восемнадцатилетнюю, Татьяну.

- Две недели жил в городе – две недели и встречались, затем вернулся в Подгорное, там как-то мне все ближе и роднее было. Письма с Таней часто писали друг другу. В одном из них пригласил ее приехать в гости. Согласилась. Уж очень приглянулась девчонка, вон фотокарточка, - с особой теплотой в голосе продолжает герой статьи, указывая на снимок, который бережно хранится на серванте в зале. – Влюбился. Сразу почти расписались. Она в Подгорном устроилась дояркой, а позже трудилась поваром в больнице, в местной столовой, а я все также на МТСе. Отучился в Мраковском СПТУ на комбайнера-механика шесть месяцев, вслед за тем получил удостоверение тракториста-машиниста широкого профиля, стал слесарем по ремонту топливной аппаратуры на МТС, где и проработал до выхода на заслуженный отдых.
- Мама с папой прожили счастливую совместную жизнь, - рассказывает младшая дочь Наталья Александровна, которая как раз пришла навестить отца, - к сожалению, два с половиной года назад мамы не стало. Мы росли в любви, в «розовом цвете». Родители всегда были дружными, ни разу не слышали, чтобы они ссорились. Если мама уходила на работу с рассветом, папа нас и завтраком накормит, и косички заплетет, и в школу проводит. Поверьте, это многого стоит.


Супруги Решетниковы воспитали троих детей – Валентину, Наталью и Андрея.

- Мы все трое - я, Валя, к глубокому сожалению, ныне покойная, и Андрей – обустроились в Юмагузино, - продолжает Наталья Александровна. - Когда папа с мамой приболели, то на семейном совете решили, что рядом с нами им будет лучше, удобнее и спокойнее. Так они и перебрались в Юмагузино.
Годы берут свое: голову Александра Игнатьевича покрывает седина, и здоровье совсем не то, что в молодости. Но он не привык отчаиваться: проживает один, почти со всеми делами справляется сам, а если требуется помощь, то дети, внуки, кстати, у него пять внуков и семь правнуков, спешат ее оказать. У него строгий распорядок: и прогулки, и прием пищи, и тихий час – все по расписанию. Зарядка по утрам – обязательно изо дня в день. Такси не признает вовсе – в гости ли, на выборы или в больницу – только пешком. Здоровья ради.


…Многие герои, кто участвовал в боях или приближал Победу в тылу, из числа тех, о ком мне посчастливилось писать материал, неохотно вспоминают ужасы военного лихолетья. Об этой страшной пятилетке 1940-х годов с дрожью в голосе говорил и А.Решетников. Почему? Вопрос риторический. Мы, молодые, должны знать эти факты, чтобы наши души не черствели, чтобы не забывали, какой ценой досталась Победа, именно из уст тех, кто ее ковал.


Читайте нас: