«Просто я умею ждать»: исповедь жены добровольца отряда имени Доставалова

С Азатом они познакомились во время службы в Чеченской республике.

Светлана работала поваром в офицерской столовой, приехала туда из военного городка в Тоцке, что в Оренбургской области. Работы на родине не было (это был 2002 год). Подруга, которая служила в военной части на Северном Кавказе, и пригласила. Так юная Светлана оказалась в Чечне.

Азат приметил бойкую и добродушную Светлану сразу, да только не решался подойти.

«Мы столкнулись в дверях, совершенно случайно. Задели друг друга плечами, так и познакомились», - вспоминает женщина.

Спустя месяц общения Светлана поняла — Азат тот, за кого можно выйти замуж.

«Я сразу предупредила, что у меня двое детей. На что Азат сказал: я знаю, что это может быть тяжело, но бояться не стану, попробовать надо — твердо ответил он. И я доверила ему — и себя, и детей. Но чем именно он меня покорил — до сих пор не знаю. Видимо, как люди говорят, искра, сильное чувство, ощущение спокойствия рядом с ним. Он не злой и не агрессивный, хотя семейная жизнь — не всегда бывает как море в хорошую погоду», - говорит Светлана.

Пышной церемонии не было. ЗАГС был в какой-то полуразрушенной квартире с лампочкой под потолком. У регистратора не было даже шариковой ручки, чтобы расписаться в документах, Азат достал из кителя свою.

«Кругом разруха, Грозный тогда еще не начали восстанавливать. Вышли уже мужем и женой, я говорю — давай хоть кольца наденем».

Так Светлана стала офицерской женой.

По ее словам, условий для начала семейной жизни никаких не было. В приспособленном помещении все текло, в ванной — черная плесень, в комнате четыре человека, холодно и сыро.

«Надо понимать, что на войне не санаторий. Но и в таких условиях можно оставаться человеком», - говорит она.

В скором времени у Азата закончился контракт и они уехали на службу в Самару. У них четверо детей: старшей дочери Насте 25, Егору — 21, Артуру 10 и Тимуру 3,5 года.

Сейчас, спустя 17 лет, Светлана говорит, что совершенно не важно, где и в каких обстоятельствах был заключен брак. Жизнь сама проверит прочность чувств и верность данному слову.

«У нас до сих пор те отношения, с которых мы начинали. Чувства, конечно, притупились, но окончательно быт их не сожрал. Я с тем же трепетом ждала его с работы, и если он на пять минут задерживался, начинала переживать», - говорит она.

Первым в зоне проведения спецоперации оказался сын Егор.

Срочную службу он проходил в Бурятии, затем заключил контракт и попал в артиллерийскую разведку.

В феврале их отправили на учения в Беларусь, а оттуда сразу на Украину.

«Конечно, я, как и вся страна, узнала о начале спецоперации из телевизора. Ощущения свои до сих пор описать не могу. Страха нет. Сильные переживания есть, да. Понимаю, что у Егора выбора не было — он военнослужащий по контракту, защищать Родину - его профессия. А у Азата выбор на тот момент был. Тогда в зону проведения СВО отправлялись только добровольцы.

Он принял решение вернуться в армию, быть рядом, плечом к плечу с сыном. И я считаю, что он сделал правильный выбор. Азат сказал: «Сын воюет, а я буду сидеть тут? Я должен его поддержать». И в один из дней он пришел с работы и говорит: завтра иду в военкомат. Известие это я восприняла спокойно. Отговаривать не стала, так как понимала: решение твердое, он хорошо его обдумал. Я до этого уже чувствовала: что-то будет - в последние дни он ходил сосредоточенный и задумчивый. Знаю точно: Азат пошел добровольцем не из-за денег. Именно в тот период все было хорошо: он нашел интересную и высокооплачиваемую работу, был востребованным специалистом.

Он молчалив по жизни, поэтому лезть в душу тогда не стала. Я знала также, что моя поддержка для него очень важна. Я сказала: «Хорошо. С Богом».

12 июля Азат уже был в Алкино на боевом слаживании.

Он мечтал восстановиться в армии. И когда Егор зашел на Украину, Азат не спал ночами, переживал, когда сын подолгу не выходил на связь. Бывало, что мы полтора месяца не знали, где он, как он. Сейчас у нас есть группы, где родные могут узнать хоть какую-то информацию», - вспоминает Светлана.

Она говорит, что в редкие минуты разговора по телефону старается быть на позитиве, не показывать слез, не давать повода для переживаний там, на фронте.

«Как-то сын мне сказал: "Скоро буду прикрывать папу". Егор - артиллерист, а Азат в пехоте. "Хорошо прикрывай!" - поручила, считай, - смеется Светлана. - Новости не смотрю. Раньше отслеживала, где Z и V, чтобы понимать, где войска находятся, где сын... А сейчас уже и не надо. Мне главное, что они живы и здоровы. Главное, чтобы это все поскорее закончилось».

Светлана говорит, что ситуация, в которой оказалась ее семья, как под лучом прожектора осветила все чувства.

«Если раньше мы были просто семьей "со стажем", рассуждать - любовь это или привычка - не было необходимости. Но сейчас, когда он далеко, четко осознала — люблю этого человека всем сердцем. Я проросла в него, он мне очень близок. И это осознание пришло только сейчас, в ситуации, которая не должна была случиться. Но никому я таких проверок не пожелаю», - говорит Светлана.

«Сейчас я ощущаю себя матерью офицера и женой офицера. Я понимаю: то, что они делают — нужно и важно. И если бы не наши мужчины, то враги пришли бы к нам. А я не хочу, чтобы дети это видели».

Светлана здесь несет свою «службу». Младший сын ходит в детский сад. Когда Азат был дома, он после работы мог его занять вечером, поиграть.

Сейчас Светлане не с кем разделить родительскую ответственность, спокойно сходить в магазин, задержаться в гостях.

- В целом его отъезд получился скомканным, спонтанным. Мы рассчитывали, что он еще будет приезжать домой из Алкино (между Чишмами и Алкино 20 минут по трассе - прим. авт.). Хотели проводы сделать, у нас не получилось, - вспоминает Светлана.

Она говорит, что живет сейчас на автопилоте: деваться некуда. С утра в садик, потом по делам, Артуру по школе, за справками и т.д. И вот уже вечер, снова в садик, готовить ужин домашним.

Когда Азат уезжал, Артуру, среднему сыну, он сказал: «Остаешься за старшего». Судя по всему, слово мальчишка держит, отца не подводит. Он спортсмен, футболист. Играет в школьной команде и успешно выступает на соревнованиях.

- Объявляли об оказании помощи семьям, чьи отцы ушли на СВО. Пришлось ли вам обращаться за помощью?

- Нас собирали в местной администрации, сказали - если какая-то помощь нужна — приходите. Но на данный момент у меня такой необходимости в посторонней помощи нет. И дай Бог, чтобы не было. Тем, кому нужно — пусть помогают. Вот надо мне сделать ремонт в квартире, что же я, пойду просить? Нет. Гардину поменять надо, нужно дырки в стене сделать - я обратилась к друзьям Азата, отозвались сразу.

Постоянной связи с Азатом у Светланы нет, и она всегда в ожидании весточки: держит заряженными оба телефона.

«Изредка прорываются сообщения: "Привет, как дела, как дети, как сама. У меня все нормально". Я также кратко отвечаю: Тимур это, Артур то», - говорит Светлана.

Есть чат для близких бойцов батальона Доставалова, его создала жена комбата, там же есть Алик Камалетдинов - представитель от Башкирии.

«Знаю, что у некоторых были проблемы с выплатами. Могу сказать: то, что обещала республика — выполняется. С Минобороны были накладки: не все могут банковские карты активировать, кому-то деньги не пришли, у кого снимаются они. Азат тоже получил в первый месяц не так, как должен был. Понимаю, что наверняка система загружена, может, компьютеры не срабатывают, не говоря о людях», - объясняет Светлана.

Недавно в письме Светлана отправила мужу поделки детей, на листочках обвели ладошки. Артур написал: «Папа! Люблю, жду, скучаю».

«На людях я, конечно, бодрая, энергичная. И окружающие удивляются — как так? Муж на войне… А я уверена, что есть связь — я здесь сильная, значит муж с сыном в хорошем расположении духа. Если я тут буду плакать — кому от этого будет хорошо? Им и так тяжело, знаю, что не курорт. Зачем свои переживания транслировать им туда? Все у меня хорошо, даже если заболела — не сообщаю. Чтобы не переживали.

Я на позитиве. Днем дела, заботы, легко отвлечься. Ночью тяжелее, мысли лезут всякие, которые не нужны. Пытаешься переключиться.

Мои «коллеги», жены других военнослужащих, отправившихся в зону СВО, по-разному ситуацию воспринимают. Волнуются: «Моему тяжело, он, наверное, устал». Естественно! Там не отдых. Они недосыпают, недоедают. Я была ТАМ и знаю, каково это.

Ждать, конечно, намного тяжелее, чем им там. Они учились. А мы нет, нас, жен, к такому никто не готовил. Нам остается только верить, ждать и надеяться. Не унывать, не плакать без причин. Знаю, что некоторые начинают переживать и лить слезы еще до отъезда. Будто смерть уже победила. Для меня это неприемлемо.

Надо радоваться здесь, быть такими же сильными, как они. И все будет хорошо», - говорит Светлана.